Taivahan taiduo

Taivahan taiduo

Oma mua №32 (1372) Kolmaspäivy 23.08.2017, стр.11

Oli vuvven 2002 syvyskuun 8. päivy. Tulimmo kezämökile myöhä. Lämmitimmö kylyn. Vaste puoleh yöh vai se valmistui. Yö syvyskuun aijakse oli lämmin – +16оC da tyyni. Taivas puhtas, syvä, täyzi tiähtii. Pet’a on kylys. Kuulemmo, kirguu ikkoin al: – “Tulgua pihale! Rebointulet! Nengostu myö vie nikonzu emmo nähnyh!” Juoksemmo kiirehel pihale. Assol’ talvipal’tolois, L’usa kiärinnyhes od’d’ualah, minul hurstine piäl, Pet’an olgupiälöil vaiku hoikkaine vuarupaikku. Kaikin jälles kylyy märgine tukkineh.
Kodvazekse.
I min myö näimmö?!Kumman kummuon! Tozi toven! Taivahan suarnančomevuot
pohjanpalokižat! Kogo taivahan tansiloin keskikohtu juuri meijän piän piäl! Kuvuamatoi erilažus: enzimäi valgien valgiet sugahat, sit puolirengahat da ku koukut, jälles ku viuhkujat pilvet da ku ”S”-muodozet vyyhtehet vaihtutah joga hetkie muuttujen, sit tuulel särizijöikse valpahanruskieloikse rouzoikse, Kolizeikse aldoilevinneh sinifolettukullan- da huovačunkar-vaine läikkymine kaččojien lauččoinneh näytändykohtan ymbäri, sit leviet valonheittäjät kohti meih, jälgimäi kummallizet pordahat – ni sanuo maltua ei sua, kui äijy erilastu figurua sytyi da sambui kavahtellen heittelemättäh. Myö olimmo taivahan instal’l’atsien ihan keskes. Se oli muailman kaikkevuksen suuren suurin performansu – jumalalline kogo taivahale levinnyh unohtamatoi värisimfounii, kudai yhteh palazeh aldoilih da muutui muuttumistu.
Tämän kerran Pohjazen loistehtulet kogonah eroitettihes niilöis, kudualoin silmiennägyjinny sih samah kohtah myö ugodimmokseh jälles Rastavan päivii vuozinnu 1992 da 1994. Silloi sežo kogo taivas paloi rebointuliloil, vaigu kaikkiele levii tulenkarvaine varaittavin veribordolei-mahduksineh da figurmuutoksineh. Verenkarvazet oldih lumet, taivas, ilmu, puut – kai syväin minul kučistui sanomattomah varavonkobristukseh. Se oli aiga hirvei pahan hälytys. Olimmo tottu vie kodvan varavuksis, ni kirjuttua midätahto mustoh en voinnuh – muga pöllätettih net taivahan fejeriet.
Nygöine taivahan kiža — ozuttih vagaval, vessel’al, ei olluh varaittavu yön pimies, se oli ilonpidolline baliettu. Yö oli ihan hil’l’aine, myö ni iänähtiäkseh emmo voinnuh muga kačoimmo tarkah ku muga ruttoh kai muutui da taivas buito hurmahutti meidy. Jällečel myö ellendimmö mi hurmai meijät: Muan magnitnoi peldo, kudai ei laske Muan pinnale Päiväzespäi tulijoi energieloi.
Enämbän čuassuu myö töllötimmö taivahah, ga ei olluh žiäli – nengostu et puaksuh näi, linnas ni kerdua, a pilvižät siät ei laskieta Muan pinnale äijii taivahan luomuksii. Myöhembä šelailimmo gaziettoi, kuundelimmo uudizii – nikus nimidä, ni nygözes ni enne nähtylöis kahtes.
Vuvvennu 1994 myö jo emmo olluh liijakse pöllästynnyöt kui vuvvennu 1992 da huolitimmo puolijuosten mennä Krasavitsa-järven suvirandah da azetuimmo ku höpsistynnyöt: pohjazen rannan piäl kuvastui suuri Muan yläpuolihahmo, ihan hyvin nägyi sen pimei kuvahaine, a kaikel taivahal rebointulet, vai vie varaittavembat, migu vuvvennu 1992.
Mieleh tuli, ku ristikanzu ei vois nengostu sotvorie, a luondo voibi – vägie täydyy dai myö
näimmö sen. Niilöil vuozil amerikanskoit tiähtiniekat nähtih teleskoopoin avul kui Jupiiteran puoleh lähestyi äijy suurensuurdu möhkälehty kosmosaspäi. Vuvvennu 1994 sen pinnale pakui jällekkäi piäle kahtenkymmenen asteroidua, kudamien räjähdyksis Päiväzen seurukundah lennähti lämmiä da erilastu energiedu sen verdu, kuduadu kogonah ni reknata ei sua – muga
äijy. Vaigu yhten räjähtyksen haudu oli läs Muan diametran suurus, a lämmiä da erilastu energiedy sit piäzi 750 kerdua enämbi, migu kaikis mual kerävynnyzis vodorodubombis vois piästä yhtel aigua, a mostu vaigu nähtyy oli kaksikymmen kaksi. Internetas voibi löydiä kirju-tustu sih nähte. A ku net oldanus pakuttu Muan pinnale, midä olis nygöi meil… Hyvä ku Jupii-ter omal vedoväil puolištau meijän planiettua da lämmyaldo ezmäzikse törmähtih sen piäle.
Juuri niilöin vuozien mail rubei meijän Muangi ilmu lämbenemäh, a vuvves 1995 vuozi vuottu liženöy ylen suurien okeanoin tuulispyörölöin miäry da niilöin vägevys; yhteh palah kuulem-mo, mittumua vai kataklizmua ei ole olluh nämmien vuozien aijoil meijän planietal, kai vakkikataklizmua oli, kudamii niken ni vuottua ei ozannuh. Eigo ehki hirmuzen pöllättävät rebointulet sytytty nengozien kataklizmoin iel, kui jälles suurii räkkilöi taivas buuristuu enne jyrysiädy? Ylen hyvin. Voibihäi olla, ku net rebointulet vakustettih tulijoi suurii muutoksii Muan pinnal.
Himo olis uskuo, eigo vuvven 2002 rebointulet vakustettanus kaikkien muutoksien vagavundua.

Tamara Saveljeva

Небесная феерия: северное сияние

08-09-2002. Приехали на дачу поздно. Натопили баню. К полуночи только и справились. Ночь для сентября теплая – +16о. Ветра нет. Небо чистое, глубокое, освещенное звездами. Тишина обалденная. Внук в бане. Слышим, кричат под окном: – «Выходите! Северное сияние! Такого мы еще не видели!» Выбегаем, сломя голову: дочь в зимнем пальто, внучка, обернувшись в одеяло, я в плаще, внук в полотенце. Все после бани, все с мокрыми волосами. Ненадолго. И что же мы видим?

Невероятное! Очевидное! Небесная цветовая дискотека! Охвачено все небо! Центр прямо над нашей головой! Разноцветье неописуемое: световые лучи то веерами, то линейные, то волновые, то s-образные, то клюшковидные, то как cumulus-облака – меняют форму ежесекундно, создавая на небе то огромную розового цвета всевозможных оттенков, трепещущую на ветру розу, то Колизей во все небо с волнистыми зелено-фиолетово-золотистыми колыхающимися трибунами с ареной прямо над нашей головой, то лучи огромных прожекторов, направляющиеся к центру со всех сторон, то кривые красочные лестницы, то фантастические фигуры невероятных рисунков и размеров, возникающие неожиданно в самых разных местах неба, как непредсказуемые инсталляции. Мы стали свидетелями сказочной небесной феерии, грандиозного перформанса во все небо, создаваемого силами Вселенной.

Мы стали зрителями сказочного, созданного самим небом танца: танца цвета, света, теней, сияния и форм! А каков танец – во всё небо! Яркость то усиливается, то ослабевает. И все это в постоянном волнообразном движении. Божественная симфония сияния красок и форм во всё небо! Зрелище незабываемое, завораживающее, захватывающее всю душу и волнующее сердце: впечатление неизглади-мое! Не кроваво-красное с жутко-бордовыми всполохами, тревожащее и угрожающее, как в январях 1992 и 1994 годов, охватившее тогда тоже всё небо и воздух, и снег, и деревья, вызывавшее в нас тогда невообразимую тревожность. Сейчас небо спокойное, как солнечное излучение в темноте ночи с бога-тейшими оттенками розового и вкраплениями зеленовато-желто-фиолетово-золотистых пятен, спиралей, лучей-полос, завораживающее и захватывающе радующее, даже торжественное. Это было Природы невероятно редкой красоты балет! Без музыки, в ошеломляющей тишине! Мы были неспособны даже на возгласы впечатлений, так молниеносно менялось всё в небесах, что оказало на нас сильнейшее магическое воздействие. Потом-то мы поняли, что правит бал здесь магнитное поле Земли.

Простояли больше часа в неописуемом восхищении. Пришлось снова греться в бане. Но мы не пожалели. Такое не часто увидишь. В городе – точно нет. Наверняка это был знак нам землянам из Космоса, но мы не поняли. Да, возможно, никто больше и не видел, электрическое освещение крадет от нас небесные видения да и облачность слишком часто не пропускает к нам нерукотворные чудеса небес. В СМИ ничего не просочилось, а ведь такое не осталось бы без внимания. После этого вселенского чуда много лет царит тепло у нас на северо-востоке России

Анализируя виденные нами уникальные три северных сияния, хочется отметить что они превзошли все доселе виданные с детства по настоящее время. Даже на Кольском полуострове и в Чукотском краю никто из нас не видел ничего подобного. Эти невероятные по игре цветов, смене удивляющих воображение форм, волнообразному чередованию интенсивности сияния охватывали всё небо, а мы были на возвышении. И поражает сходство двух первых (1992 и 1994 гг.) и совершенно отличающееся 2002 года. Почему я не взялась за перо тогда давно, сразу же не попыталась описать то, что мы наблюдали вокруг нас дважды, можно объяснить только тем, что слишком много сил отняло настолько сильное воздействие на мою душу кровавожуткой бордовости всего окружения, что мне даже в голову не пришло поделиться с бумагой, что я часто делаю после потрясений.

Правда, во время северного сияния 1994 года мы уже не были столь остолбеневшими, как в 1992 году, и дошли до южного берега оз.Красавица, чтобы обозреть поглубже окрест. Не забыть картину, которую мы увидели тогда на северной половине неба: практически одну пятую часть занимала тень Земли – ни у кого из нас не было в этом сомнений. А Северное сияние полыхало и полыхало множеством разнообразных форм и оттенков кроваво-бордовых всполохов вплоть до южного края небосклона. Врезалась в память бордовая поверхность снега на озере. Всё было бордовым, даже воздух, только тень земли была равномерно темной. Жутко было даже головой пошевельнуть. Мы долго стояли как вкопанные, потрясенные и зачарованные творением космических сил: такое человеку не под силу создать, если только люди решатся взорвать нашу планету, уж больно много создают взрывоопасностей.

В эти годы американские астрономы видели в телескопы вторжение в солнечную систему вблизи орбиты Юпитера огромных космических тел. А в 1994 году последовательно врезалось в поверхность Юпитера более двух десятков тел с невероятно огромными взрывами. При этом в солнечную систему выделилось неисчислимое количество тепловой энергии да и других видов энергий и излучений, больше чем выделилось бы при одновременном взрыве многих тысяч сверхмощных водородных бомб. В результате столкновения только одного (наиболее крупного) фрагмента через несколько часов в атмосфере Юпитера возникло тёмное пятно диаметром 12 000 км (близко к диаметру Земли). Оцененное астрономами энерговыделение составило 6 млн мегатонн в тротиловом эквиваленте, в 750 раз больше всего ядерного потенциала, накопленного на Земле. (данные из Интернета).

По-видимому, есть связь между увиденными нами необычайными Северными сияниями и вторжением в солнечную систему огромных масс энергии вместе с космическими телами. Начиная примерно с 1995 года, зарегистрировано увеличение числа атлантических тропических циклонов и их силы, да и участившиеся с тех пор катаклизмы мы наблюдаем по всей нашей Земле. Возможно, именно невероятно огромной энергией, выделившейся на Юпитере, можно объяснить всё еще наблюдающееся потепление земного климата, так как энергетические волны, наверно, еще долго будут «колобролить» по солнечной системе.

Можно ли представить, сколько энергии, разнообразной энергии, дошло до Солнца и какое воздействие они могли оказать на наше светило, да и на всю нашу солнечную систему? В то же время мы видим роль огромной планеты Юпитер, как защитника  Земли.

Опубликовано: газета Oma mua №32 (1372) 23.08.2017  (на ливви).

 

 

КАРЕЛЬСКИЙ ЯЗЫК ОДИН ИЗ ДРЕВНЕЙШИХ Савельева Т. С.

Исследуя географическую лингвистику, и по статьям газеты Oma mua в том числе, я часто размышляла, что значит слово «Karjala». Напишем так: Karja+ala. Karju (karja) – это скот, т.е. те коровы и телята, которых летом собирал пастух на пастбища, ala – так говорят о близлежащих участках (niitändyala – выкашиваемые участки, kynnändyala – пахотные земли, meččyala –территории, занятые лесом). Можно сказать и так: в слове Karjala+la la – это суффикс, придающий коренному слову значение места и показывает, что речь идет о каком-либо отличии данного места в окружении человека, большое оно или маленькое, как напр. kana+la – курятник, место, где содержат кур. Каръяла – это территория выпаса скота. И получается, что карелы были скотоводами с незапамятных времен, а такой народ всегда был богат и свободен: еда каждый день была на столе. Еще наше поколение помнит. как корова помогла вдовам поднять и поставить на ноги детей после войны. В Карелии скот пасли всё лето в лесу. И лошадей на ночь отводили в лес. На луга не пускали скотину, надо было заготовить сена на зиму, ведь все «ёмкости» надо было заполнить провизией для семьи и скота. А поля еще более охранялись от вытаптывания, только осенью пускали коров и телят после уборки урожая на какое-то время на поля, чтобы они удобряли почву. Лес скот облагораживал всё лето: вытаптывал поросль, разряжая лес, и еще удобряя. Продолжить чтение